Жан Лакан. Лекции. О субъекте уверенности (окончание)

Оправдывая очередной раз формулу, которую вывел я в работе с истерическими пациентами в попытке найти этому опыту надлежащее место, - формулу, гласящую, что желание человека - это желание Другого, - именно этому желанию, желанию отца, находит гомосексуальная пациентка Фрейда другой исход. И состоит этот исход в том, чтобы ему, желанию отца, бросить вызов. Перечтите наблюдения Фрейда заново, и вы убедитесь в том, какую откровенную провокацию представляет собой поведение девушки, когда та, связавшись с прекрасно известной в городе дамою полусвета, оказывает ей знаки рыцарской преданности, пока не встречает отца и, разглядев в его взгляде презрение, неприязнь и нежелание о происходящем знать, не бросается тут же через перила моста на полотно железной дороги. Самоуничтожение это становится единственным для нее средством утвердить себя в функции, которую она мысленно на себя взяла, - показать отцу, что значит действительно быть самим собой, абстрактным, героическим, единственным в своем роде и посвятившим себя служению даме фаллосом.
То, что гомосексуальная пациентка в сновидении своем, обманывая Фрейда, делает, - опять же не что иное, как вызов, который она желанию отца бросает. Вы хотите, чтобы я любила мужчин? Пожалуйста, сновидений о любви к мужчинам будет у вас сколько угодно. Перед нами вновь вызов - в издевательской, на сей раз, форме.
Если я и затянул это вступление, то лишь для того, чтобы вы смогли лучше уяснить себе позиции, с которых Фрейд подходит к субъекту, - ведь именно субъект оказывается в поле бессознательного прежде всего задействован. В итоге мне удалось провести границу между субъектом достоверности, с одной стороны, и поисками истины, с другой.
В следующий раз мы займемся понятием повторения. Попытавшись представить себе, что оно значит, мы убедимся, что именно с повторением, с повторением разочарования, связывает Фрейд координаты, в котором сталкивается человек с не оправдывающим его ожиданий реальным - реальным, которое занимает в области науки место чего-то такого, с чем субъект не может не разминуться, но что именно поэтому неминуемо о себе дает знать.
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
X. - Время-субстанция вещей и время логическое - это одно и то же?
Логическое время слагается из трех тактов. Во-первых, мгновение видения - в чем-то таинственное, хотя психологическая картина интеллектуальной операции, именуемой инсайтом, отвечает ему довольно неплохо. Во вторых, время для понимания. И, наконец, момент заключения. Я вам сейчас просто об этом напоминаю.
Чтобы понять, что я имею в виду под логическим временем, нужно исходить из того, что батарея означающих с самого начала дана. Основываясь на этом, следует ввести два термина, которые, как мы в дальнейшем увидим, в связи с функцией повторения нам понадобятся. Это Willkiir, произвольное, viZufall, случай.
Дело в том, что Фрейд заинтересовался тем, какие последствия имеет для истолкования сновидений фактор случая в записи и произвольность сближений - с какой стати связывать вот это с этим, к примеру, а не с чем-то еще? Фрейд подходит здесь, очевидно, к самой сути того вопроса, который ставит перед нами развитие современной науки, убедительно показывающей нам, сколь многое можно построить на случае.
На самом деле, на случае нельзя выстроить ничего - никаких вероятностных расчетов, никаких стратегий - не исходя подспудно из того факта, что ситуация в каких-то границах уже упорядочена, причем упорядочена в терминах означающих. Современная теория игр, вырабатывая стратегию игры между двумя партнерами, приходит к выводу, что максимальные шансы на выигрыш каждый из них получает в том случае, если каждый из них в рассуждениях своих вторит другому. Что для любой такой операции, собственно, характерно? Да то, что карты уже сданы, означающие ориентиры проблемы в них уже вписаны и любое решение никогда за их границы не выйдет.
Так вот, когда речь идет о бессознательном, Фрейд сводит все, что достигает его слуха, к функции означающих как таковых. Только благодаря этому сведению психоанализ, собственно, и работает. Только благодаря ему, говорит нам Фрейд, и может наступить момент заключения - момент, когда субъект чувствует мужество вынести суждение, заключить. Вот часть того, что я назвал этическим свидетельством Фрейда.
В дальнейшем опыт показывает ему, что со стороны субъекта он наталкивается на определенные пределы, границы. Границами этими служат сопротивление, нежелание убедиться, нежелание вылечиться. Припоминание заведомо имеет пределы. Чтобы добиться его есть, помимо анализа, и другие, более эффективные способы, но излечения эти способы принести не могут.
Именно здесь стоит отчетливо уяснить, на что каждое из направлений этих - припоминание и повторение - может претендовать. Они не взаимообратимы и во времени друг относительно друга никак не сориентированы. Коммутативности, или переместительности, в математическом смысле между ними нет - одно дело начать с припоминания, чтобы иметь затем дело с сопротивлениями, обусловленными повторением, и совсем другое, задействовав повторения, добиваться начатков припоминания.
Именно это обстоятельство и наводит нас на мысль, что функция, именуемая временем, является здесь функцией логического порядка - функцией, связанной с переводом реального в означающую форму. Отсутствие коммутативности является категорией, которая только регистру означающего и свойственна.
Мы уясняем здесь, следовательно, тот способ, которым порядок означающего о себе заявляет. С чем Фрейд этот порядок увязывает? Что служит его присутствию поручительством? Именно эту проблему и удается ему разрешить на втором этапе, когда он работает над функцией повторения. Вы увидите еще, как попытаемся в дальнейшем ее сформулировать, опираясь на Физику Аристотеля, мы сами.
П. Кауфман: - Вы сказали в прошлом году, что тревога никогда не обманывает. Не могли бы Вы увязать это высказывание с онтологией и достоверностью?
Тревога является для анализа принципиально важным ориентиром, ибо тревога действительно не обманывает. Но ведь тревога может попросту отсутствовать.
В психоаналитическом опыте тревогу необходимо направлять в русло и, если можно так выразиться, дозировать - в противном случае вы в ней рискуете захлебнуться. Трудность эта неотделима от Другой, обусловленной, напротив, необходимостью сопряжения субъекта с тем, что я называю реальным - термин, который я попытаюсь в следующий раз очертить, так как ясности относительно него У многих из моих учеников пока нет.
Что в субъекте может подтвердить для аналитика происходящее в бессознательном? Чтобы истину локализовать, Фрейд, как я вам, изучая образования бессознательного, уже показывал, полагается на некое означающее членение. И оправдывает его доверие ссылка на реальное. Реальное, однако, мягко говоря, не дается ему легко. Возьмем для примера "Человека с волками". Отчет об этом анализе занимает в творчестве Фрейда особое место - именно здесь ему удалось показать, что план фантазма функционирует в неразрывной связи с реальным. Реальное поддерживает фантазм, фантазм защищает реальное. Чтобы эту связь прояснить, я вернусь в следующий раз к мышлению, как понимает его Спиноза, введя, однако, вместо спинозовского атрибута свой термин.
29 января 1964 года.

Метки: Фрейд, Лакан, практический психоанализ, лекции психоанализ, бессознательное, происходящее в бессознательном.